Храм сегодня

Современный вид Храма.

Первое и святейшее место, которое посещает паломник, - это Храм Воскресения Христова, или Живоносного Гроба Господни.

Схема.

Изучая схему, давайте попытаемся себе представить внутреннюю часть храма.

При входе в храм через единственные врата с небольшой мощеной паперти паломник видит в полутемном притворе первую святыню: камень Помазания, продолговатую низкую плиту; на этот камень, покрытый теперь мрамором, было положено Тело Спасителя, снятое с креста, для умащения его ароматами перед погребением.
Лобное место евангельское возвышалось на 3 метра над уровнем земли, и на нынешнюю Голгофу ведет 17 ступеней из притвора при входе, направо от Камня Помазания.

(Интересно, как они определяли уровни, раз языческий храм стоял на холме? Как они места определили?)

Кувуклия

Следуя далее влево под арку колонн, оказываемся в большой круглой ротонде, посреди которой высится пещера Гроба Господня, обращенная в мраморную часовню (Кувуклия). Здесь похоронили Иисуса.
Внутри находится скала. В этой скале заключено бесценное сокровище христиан - Животворящий Гроб Христов.

Перед входом в кувуклию стоят в два ряда огромные подсвечники; множество лампад - вне и внутри кувуклии. Кувуклия разделена на две части: первая именуется приделом Ангела благовестника радостного Воскресения Христова (в длину и ширину три метра). В середине этого придела стоит мраморная ваза, в которую вложена часть того камня, который Ангел отвалил от дверей Гроба. В приделе Ангела, в северной и южной стене - два отверстия овальные, величиною с большое столовое блюдо. Вход низкий и узкий, высотой 112 см, шириной 72 см, ведет в пещеру Гроба Господня, которая тоже мала (длина и ширина около двух метров), так что перед гробом могут стоять одновременно не более трех человек. Три стороны его прислонены к скале, а четвертая открыта и обложена мрамором. Верх также покрывает мраморная доска, как бы разделенная посредине. В небольшой - всего 207 х 193 см - пещере Гроба Господня пространство почти наполовину занято каменным ложем, покрытым мраморной плитой /11/.

И так же важным пунктом для нашего исследования будет Придел Темницы Господней (см схему) где тот коротал время вместе с разбойниками.
Вообще-то темница находиться должна в пределе горда, следовательно по христианской традиции, границ города Второго Храма должна проходить по середине Храма Воскресенья.

Меня и многих других очень удивляет такая близость этих, весьма разных объектов. Так же, сие, удивляло и паломников 19 века.

"И все это сгруппировано на пространстве каких-нибудь 15- 20 квадратных сажень! Мысль поражается невольно сближением стольких различных предметов, указанием пунктов, которые не могли быть отмечены. Но не будем вдаваться в разбор и критику. Свет Гроба озаряет все дивными лучами". /40/

Попытаемся воспроизвести путь Иисуса (?).

Межконфессиональные взаимоотношения в Храме.

Часто от христиан можно слышать о мире и тишине в стенах этого святого для них места. Но это далеко не так.
Сами же христиане с завидным упорством оскверняют свои святыни стяжательством, пролитием крови, ненавистью, бог знает чем. Как это Господь терпит и посылает чудо? Трудно уразуметь.
Вот и встречаешься с растерянностью новых паломников, не вольно оказавшихся в эпицентре подобных событий.

"Восемнадцатого апреля 1998 г. в день Великой Субботы в Иерусалиме у Гроба Господня совершилось одно из печальнейших событий в жизни Церкви: впервые за многие столетия здесь пролилась кровь. И сделали это те, кто называет себя православными христианами. (…)
Что же произошло дальше? Словесная стычка сразу переросла в драку. В нашу сторону из толпы ассирийцев полетели палки, камни, ножи, бутылки, какие-то тяжелые предметы. В этот момент я получила удар по голове - как выяснилось потом, заранее разбитой бутылкой, и этой разбитой частью бутылка вонзилась мне в голову. Перед глазами вспыхнули молнии, потом появилось свечение, подобное тому, которое было при схождении благодатного огня над храмом Гроба Господня. Начался кошмар. " /25/.

Но обратимся к свидетелю 19 века.

"Взгляните вверх, окиньте взором стены под куполом и немного ниже: если вы даже и не архитектор (который сразу, при входе, озадачен уже варварским разрушением гармонии во всех частях), вы все-таки заметите несимметрическое расположение окон; нишей; присутствие каких-то странных балкончиков, с железными решетками, непостижимых отверстий, галерей, чего не видывали и во сне люди, приглашенные царем Константином воздвигнуть базилику над Гробом Господним.
Все это нагородилось и настроилось потом в разные времена. Послушайте греков, самых старых владельцев; послушайте латин, укрепившихся здесь со времени крестоносцев; послушайте армян, которые пробрались сюда разными хитростями и заняли чуть ли не лучшие места; каждая нация расскажет вам по-своему историю этих переделок, и каждая будет по-своему права и невинна. Латины сообщат, что греки подожгли Храм в 1808 году и когда все, кроме главных основных стен и ротонды, рухнуло в огне, захватили часовню, где лежал Годфрид с Балдуином, выбросили из гроба и назвали завоеванный пункт приделом Адама.
Греки же, если вы их спросите, скажут, что пожар произошел не от них, а от армян, владевших тогда ключами Гроба, что они заперли храм и не пустили никого тушить, дабы все сгорело и можно было впоследствии возобновить здание по-своему, с разными пристройками, что и приведено в исполнение.
Армяне, в свою очередь, выгородят себя очень искусно из всяких обвинений и свалят все частию на греков, частию на латин и турок. Четвертую, владевшую при Гробе нацию, коптов, никто не спрашивает, да и трудно: на каком языке стали бы вы с ними разговаривать? А если бы, добравшись как-нибудь до средства ко взаимному разумению, вы и решились вступить с ними в объяснения, то они наговорили бы вам того, чего не бывало ни в каких на свете историях!.. В результате, однако, получилось бы все-таки ясное сведение, что этих бедняков постоянно обижали все и оттеснили их алтарь от Гроба Господня назад, к наружной стороне кувуклии, где тотчас увидите жалкую сухую фигуру с темным лицом, молящуюся так, как, может быть, не молятся, или редко молятся, по другую, парадную сторону часовни, богатые владетели святыни...
И вот, храм преобразился. Армяне ли, греки ли, кто бы там ни виноват, только явились везде новые надстройки, окошки, углубления, вопреки всяким законам архитектуры. Случилась, сверх того, еще одна история, вне храма; история истинно необыкновенная, какая может иметь место единственно в теперешнем Иерусалиме и более нигде
Надо знать, что вследствие разных причин здесь установился с давних пор особый юридический порядок, по которому всякий предмет, движимый и недвижимый - земля, дом, комната в доме, колонна в храме (а lа lеttге одна колонна в храме), окно, лестница, одна ступень в лестнице,- переходит в полное, законное владение того, кто владел этим предметом, без протеста с чьей-либо стороны, известное число дней, чуть ли не одиннадцать.
На основании такого закона произошло и поминутно происходит множество престранных и пренелепых случаев и сцен. Владения так перепутываются, владетели приходят в такие столкновения, до того заняты мыслию идти в своих завоеваниях далее, что иногда действительно необходимо послать взвод солдат для предупреждения несчастия.
Никакие минеры света, никакие Вобаны, Тотлебены и "обер-кроты" Мельниковы (Минер на четвертом бастионе в Севастополе) не сравнятся с минерами Иерусалима. Здесь роются друг под друга, удовлетворяясь ничтожными приобретениями, лишь бы только идти вперед. Если, положим, в десять лет, завоевана только ступень лестницы - и то хорошо:
В другие десять лет может быть завоевана другая ступень, и так дальше. И если Бог пошлет в каждые десять лет по ступени,- во сто лет будет захвачена целая десятиступенная лестница! То же разумей о колоннах, о нишах и об окнах храма. Нишь за нишью, окно за окном, только неослабно двигайся вперед. А случился пожар: тут можно, при известной ловкости и ладах с турецким правительством, перескочить разом через несколько ступеней, через несколько десятков лет, захватить не одно окно, а целых пять; переделать вчерашнюю армянскую часовню на свою, дав ей новое название.
Тяжело рассказывать такие вещи о христианах - в храме Гроба, где покоился Тот, Кто более всех учил и повелевал нам жить, как братьям. Но что делать: это наша обязанность; это - истина, сама собой выступающая наружу. Все, что мы сейчас сказали и скажем вперед - написано на зданиях Иерусалима и Вифлеема. Не скажи мы - вы прочтете сами" /40/.
Этот же автор приводит другие данные.

"В 1858 году, в праздник Светлого Воскресения, оказалось четверо убитых на Голгофе. В начале шестидесятых годов несколько раз происходили кровавые схватки между христианами разных наций о Пасхе и о Рождестве. В 1860 году армяне, находя удобным завоевать, к восьми своим колоннам в храме Рождества, в Вифлееме, еще девятую, обошли се в одной торжественной процессии, вследствие чего должны были выдержать бой с греками и турецким войском, наблюдавшим порядок. Вначале греки и турки были выгнаны из храма армянами и бежали по улицам Вифлеема; но потом, приобретя союзников в жителях города, арабах, частию православного, частию католического исповедания, разбили армян на голову"/42/.

Картина подстать самому яркому свидетельству в пользу православия. Но для таких случаев у православных отговорка, что мол, свято место пусто не бывает и бесов больше там, где больше святости, что б рушить эту святость. И если плоды попов отвратительны, то по ним не судите о церкви, Церковь всегда свята.

"У каждой христианской секты (за исключением протестантов) под крышей Храма святого Гроба Господня есть свои особые приделы, и никто не осмеливается переступить границы чужих владений. Уже давно и окончательно доказано, что христиане не в состоянии мирно молиться все вместе у могилы Спасителя" /Марк Твен; 51/.

Деньги вокруг чуда.

Плата за святые места.

"По прибытии каравана в Иерусалим, поклонников размещали по разным монастырям и обирали порядком под видом соблюдения разных обрядностей. Никто из них целые сутки, а иногда и двое, не смел высунуть носа на улицу, не зная и не ведая, что Иерусалим и Гроб Господень доступен всякую минуту. Каждый думал, что все это заперто у греков на ключ и без их разрешения видимо быть не может. Разумеется, рвались на волю всеми силами и были щедры. Обыкновенный, первоначальный взнос с каждого поклонника простирался, сколько нам известно, до 5 рублей. Потом следовали меньшие взносы, по мелочам, когда показывалось что-нибудь особенное. На Иордан отправляли поклонников кучей, в сопровождении нанятых патриархатом баши-бузуков, из иерусалимского гарнизона. Тут, конечно, новые пожертвования. В заключение, какой-нибудь монах шептал богомольной старушке, которая казалась ему достаточнее других, что "есть-де недавно открывшийся чудотворный ключ, куда еще никого не пускают, но... по знакомству можно". Старушка взмаливалась: "Батюшка, нельзя ли как!" Ее препровождали к ключу. Она передавала об этом потихоньку приятельницам, и те добивались таким же таинственным путем до новой святыни /38/.

"Храм еще с вечера на субботу был оцеплен турецкими войсками и постепенно наполнялся народом, заблаговременно покупавшим себе места, ценою от 50-ти копеек, на наши деньги, до 10-ти рублей"/1905; 6/.

"Мы заранее заняли место у Гроба Господня, вошли туда с крестным ходом. Но потом нас всех выгнали с занятых мест, оставили только тех, кто был с билетами. Один билет стоил 100 долларов США. Кто продает билеты? Видимо, мэр города так распорядился" /Записано Владимиром ГУБАНОВЫМ, 1997 г; 13/.

"Участок земли, занятый Храмом Воскресения, со времен Саладина принадлежит двум турецким семействам, у которых хранятся ключи от Храма. Они открывают ежедневно священное здание по просьбе одного из трех служащих в нем христианских исповеданий, за некоторую плату. Храм закрывается с сумерками и отворяется в 4 ч. утра" /53/.
Но.
"Работаю я безвозмездно, не получаю почти ни гроша. Это правда. Ну, набегает за целый месяц долларов пять от греков. Примерно по столько же - от католиков и от армян, то есть от трех главных конфессий. Сами понимаете, что на это не проживешь" /55/.
(интервью с хранителем ключа) По 20 центов за отпирание. Интересно.

"В древних описаниях обыкновенно не очень хорошо отзываются об этих турках, отпирателях храма. Мы спорить не станем: может статься, это так и было, но и прошло, и настоящие стражи - учтивый и добрый народ. Турки ласково улыбаются, завидев нового странника, нового поклонника, хаджи, как зовут они, и взорами как бы просят пройти. За пять верст страж Гроба, видевший не одну тысячу всевозможных странников и странниц, угадал бы ваше происхождение и, отчасти, размеры вашего кошелька! Для него Москов есть достаточный человек, бросающий деньги направо и налево без всякого разбора и осмотрительности, потому только, что он Москов, что Палестина - земля, где кругом раздастся бакшиш, который, скажем мимоходом, не раздавался бы там до такой степени, если бы не бестолковые подаяния русских барынь и желающих везде показать себя русских бар" /40/.

Могли ли вступить иноверцы в сговор с христианам и дать "зелёный свет" чуду?
На кощунство они пойти смогли.
"Иерусалим все еще пребывал под управлением Оттоманской империи, а губернатор города Амзей Бей-паша не отличался чистоплотностью. Взятка в 25 тысяч долларов обеспечила его поддержку, а значительно меньшая сумма убедила наследного хранителя Каменного купола шейха Халила допустить Паркера с его бригадой в святое место и закрыть глаза на то, что они там делали" /33/.

Да и чего б не заработать на чужом чуде?

Другие могилы Иисуса.

"Английский генерал Чарльз Гордон, проживавший в Иерусалиме в 1883 году, утверждал, что местом захоронения Христа является могила к северу от Шхемских ворот, а примыкающая к ней скала - не что иное, как Голгофа. Гордон нашел единомышленников в среде иерусалимских протестантов. Он основал специальный фонд для финансирования исследований этого захоронения, и в нем были произведены археологические раскопки под руководством самого Шика. Шик пришел к выводу, что речь идет о еврейском пещерном захоронении, которое с ранневизантийского периода стало местом христианских богослужений. Позднее выяснилось, что могила относится к периоду Первого храма, однако вплоть до сегодняшнего дня протестанты отождествляют это место с могилой Христа" /52/.
Ох уже эти злые археологические языки. Первого Храма? Протестанта этим не возьмёшь, ему то известно, что
1Кор.8:1 … но знание надмевает, а любовь назидает.

На схеме города могила указана крестиком, за северными стенами города.

Как Вы, наверно, слышали, существует версия о том, что Иисус, после своего воскрешения, отправился в Индию. Это подтверждают многочисленные индийские письменные источники, в которых Он упоминается как Исса Мессих или Юз Асаф.
http://sylibrary.narod.ru/Jesus.htm

И у японцев есть своя могила Иисуса. (проверить)

Размышления.