Библия учит, что смена дня и ночи происходит не из-за Солнца, ведь «был вечер, и было утро» (Бт. 1¶¶5, 8, 13) целых 3 раза до того дня, когда Бог создал Солнце «для отделения дня от ночи» (Бт. 1¶¶14–19) — выходит, что «для отделения» вечера от утра Солнце не требуется, а «для отделения дня от ночи» требуется.
Отцы Церкви перечеркнули для православных современную астрофизику:
«Затронем-ка факт, что свет дня — одна вещь, а свет солнца или луны, или звёзд — другая, ибо само по себе солнце, похоже, лишь добавляет блеску к свету дневному. Это можно наблюдать на рассвете или закате дня: фактически имеется дневной свет до восхождения солнца, однако оно ещё далеко не яркое. Свет становится более интенсивным, когда, разумеется, и солнце в кульминации…
Когда же солнце уже село, до сошествия тьмы на землю ещё держится остаток дневного света… Что до дня, то даже испепеляющие солнечные лучи могут учить нас, что дневной свет и солнечный свет отличны как по своей природе, так и в своём явлении. Явление дневного света незамысловато, он всего лишь даёт свет. С др. стороны, солнце, наделено не одною лишь силой свечения, оно также имеет силу согревания. Солнце огненно, а огонь и светит и греет.
Отсюда, когда Бог пожелал продемонстрировать Моисею Свою неземную силу, для цели потрясения его… Он предстал перед Моисеем в пылающем кусте… Однако куст не был пылающим, он казался всего лишь сияющим под видом огня. Одно назначение огня, поэтому, упразднили, а второе оставалось в силе. Мощи воспламенения недоставало, хотя мощь освещения имелась» (Амв. т. 4, 3¶¶2–4).
«Если бы знали это ученики эллинов, то не впали бы в… заблуждение», будто «благодаря ему (Солнцу. — К.Г.) происходит день», «но видели бы ясно, что от разсмотрения тварей должно возноситься к Творцу. Поэтому и создал солнце в четвертый день, чтобы не подумал ты, будто оно производит день… (Приехали. — К.Г.) Но Господь восхотел чрез эту стихию сделать свет дня еще более ясным» (Злат. Бес. на Бт. 6§4). Бог сделал Солнце после растений и смены дня и ночи, «дабы не ведущие Бога не именовали солнца начальником и отцом света, и не почитали его зиждителем земных произрастений» (Всл. 6¶3).
По Таксилю, «дело объясняется просто: до конца семнадцатого века даже ученые полагали, что Солнце не дает света, а только „пропускает“ его; свет же существует сам по себе. Даже знаменитый французский мыслитель Рене Декарт разделял это заблуждение. Датскому астроному Олафу Ремеру… наука обязана открытием важной истины, совершенно противоположной указаниям Библии: свет, проливающийся на наш мир, исходит от Солнца, и распространение его не мгновенное… Тот, кто писал библейские строки, конечно, был полным невеждой в астрономии. Но бог-то должен был бы и в ту пору, когда писалась Библия, знать все». Сказанное объясняет, отчего Амвросий Медиоланский учил, будто «солнце… от вмешательства земли претерпевает затмения» (т. 4, 1¶6) — видимо, Земля заслоняет от Солнца идущий к нему свет.
С французским атеистом согласен тот же Василий Великий:«Тогда (в 1-й день Творения. — К.Г.) произведено было самое естество света, а теперь (в 4-й день Творения. — К.Г.) приготовляется это солнечное тело, чтобы оно служило колесницею тому первобытному свету (как тут не вспомнить эллинский миф о гелиосовой колеснице. Уж не подпал ли святой под обаяние язычеством? — К.Г.). Иное есть огонь, а иное — светильник, один имеет силу издавать свет, а другой устроен светить, кому нужно. Так и оному чистейшему, ясному и невещественному свету устрояется теперь колесница, то есть светила. Как Апостол говорит о некоторых светилах мира (Фил. 2, 15), но иное есть истинный Свет мира, чрез причастие Которого святые соделались светилами для душ, ими наставленных и освобожденных от тьмы неведения, так и Зиждитель всяческих возжег теперь в мире cиe солнце, наполнив его этим светозарнейшим светом» (6¶6),
оно есть «тело, в котором находится свет» (6¶5). Светила есть «только сосуды и формы, подходящие для света… солнечный и лунный круги созданы как тела.
В них и вложил Творец светящуюся сущность первосозданного света, которая была простой и рассеянной и лучшей, чем созданные тела. Тонкими и прозрачными были два круга, два тела солнечной и лунной субстанции и подобны небесному телу, но, скажу тебе, намного тоньше и прозрачнее» (Ин.-Экз. 4¶¶3, 7).
(Зажег, — пишет Пушкин о Боге, — ты солнце во Вселенной,
Да светит небу и земле,
Как лен, елеем напоенный,
В лампадном светит хрустале.)
Со ссылкой на Немесия Иоанн Дамаскин тоже выставляет небесные тела бочками, наполненными светом:
«В эти светила Творец и вложил первосозданный свет. Это Он сделал не потому, что у Него не было другого света, но затем, чтобы этот первосозданный свет не оставался без употребления; ибо светило — не самый свет, но вместилище света» (т. 2, 7¶3).
По теории Дамаскина, может выйти, что реликтовое излучение до сих пор испускается Солнцем. Она также противоречит др. заявлению Дамаскина, по к-рому «луна заимствует свой свет от солнца» — выходит, что «первосозданный свет», какой «Творец вложил» в светила, уже в ней давно исчерпался. Кстати, Иоанн Экзарх объясняет новолуние тем, что «свет, как душа, уходит из нее», т.е., из Луны, «и тело ее как бы мертвое» (1¶19). «Эти изменения… мы видим и знаем в обоих светильниках» (4¶26), т.е., фазы, подобные лунным, наблюдаются и у Солнца.
В противоположность им Григорий Нисский учит, будто вещество светил
«разделилось семичастно, по взаимном между собою по сродству соединении всех, одна другой соответственных и близких, частиц света и по отделении тех, в которых есть нечто инородное. Так по взаимном стечении всех сих частиц, сколько их было всеяно в светоносной сущности солнечного естества, произошло одно великое светило; а также, и на луне, и на каждой из прочих движущихся и неподвижных звезд, соединение частиц каждой с однородным произвело которое либо одно из видимых светил» (¶51),
т.е., первобытный свет или огонь слипся в комочки-светила, а не был заключён внутрь летающих ламп. Знал бы Григорий, что в Солнечной системе есть ещё 3 планеты, он бы первобытный огонь разделил 10-, а не 7-частно. Поскольку отец Церкви врать не может, вера в такие планеты, как Уран, Нептун и Плутон, является ересью.
После всего, что так натуралистично наговорили отцы Церкви, можно смело отвергнуть иносказательное истолкование ситуации Августином в 4-м т. «О Книге бытия», главы 21–24.
«Спрашивать о сиянии первосозданного света, как его создал Творец, было бы делом неразумного человека и глупостью, — обрушивается Иоанн Экзарх на отцов Церкви, к-рые именно такими вопросами и задавались. — Но разумному человеку подобает верить и утверждать то, что говорит Священное Писание, а кроме этого ничего не следует ни спрашивать, ни исследовать, желая узнать или додуматься сверх того, что ему дано» (4¶5).
Если же кто вопреки сказанному будет упорствовать в ереси, что Солнце — источник, а не «вместилище света», то для такого человека очередной сюрприз от Киприана Карфагенского:
«У солнца много лучей, но свет один; много ветвей на дереве, но ствол один, крепко держащийся на корне; много ручьев истекает из одного источника, но хотя разлив, происходящий от обилия вод, и представляет многочисленность, однако при самом истоке все же сохраняется единство. Отдели солнечный луч от его начала — единство не допустит существовать отдельному свету; отломи ветвь от дерева — отломленная потеряет способность расти; разобщи ручей с его источником — разобщенный иссякнет. Равным образом Церковь, озаренная светом Господним, по всему миру распространяет лучи свои; но свет, разливающийся повсюду, один, и единство тела остается неразделенным» (О единстве церкви ¶2).
«Поэтому мы и говорим, что невозможно свету существовать самому по себе, то есть без тела» (Ин.-Экз. 4¶9).
То, что данные слова опровергают принцип Гюйгенса, — это ещё небольшая потеря для верующих, ведь и Иоанн Златоуст учит, что «солнце, не показавши еще лучей, издали озаряет светом большую часть вселенной» (Бес. на Мф. 4§4) без участия солнечных лучей. Но Киприан противоречит не только Василию Великому, но и Библии.
| ◄ | PDF-версия | ► |