Подобно дождям, библейские ветры естественным образом не возникают, но где-то у Бога хранятся (хотелось бы знать, в каком виде):
«Он… изводит ветер из хранилищ Своих» (Иер. 10¶13), «выводит ветер из хранилищ Своих» (Пс. 134¶7).
Хранилища «רוּחוֹת» (рухот) (SH7307) находятся в медных горах (Зхр. 6¶¶1–8).
«Кто, — спрашивается, — собрал ветер в пригоршни свои?» (Пр. 30¶4)
— и ответ: это всё проделки «четырех Ангелов, …держащих четыре ветра земли, чтобы не дул ветер» (Отк. 7¶1).
Климент Римский подтверждает, что ветры пускают ангелы: «Ибо так написано:
„Он творит ангелами Своими ветры и служителями Своими пламень огненный“ (Пс. 103, 4)» (К коринфянам 36).
Но вот «словами: „из сокровищниц Своих“» Иоанн Златоуст не позволяет подтвердить, «будто есть некоторые сокровищницы ветров».
Хотя Спиноза для православных не авторитет, но как носитель еврейского языка и культуры он всё же лучше св. Иоанна понимает, что имели в виду авторы Библии:
«Иудеи обыкновенно относили к Богу все, что превосходило их понимание и естественных причин чего они в то время не знали. Поэтому гроза называлась „бранью божьей“, а гром и молния — „стрелами божьими“: они ведь думали, что Бог держит ветры заключенными в пещерах, которые они называли сокровищницами божьими. В этом мнении они расходились с язычниками лишь в том, что считали владыкой ветров не Эола, но Бога» (Богословско-политический трактат).
| ◄ | PDF-версия | ► |