Авторство: Контрабанда
Посмотреть и оставить отзывы (288)
Петиция в поддержку требований, выдвинутых Надеждой Толоконниковой в заявлении о голодовке За торговлю футболками с «иконой» Pussy Riot Артему Лоскутову погрозили пальчиком «С Pussy Riot Церковь зашла слишком далеко» ПАСЕ призывает Москву к пересмотру дела Pussy Riot Как Ваня пукнул в храме
"Pussy Riot" как панк-православие
19.03.2012 Церковные разборки/Pussy Riot
Обсуждать сейчас панк-молебен Pussy
Riot как религиозное явление не совсем удобно. Каким бы ни было это явление
само по себе, сейчас гораздо важнее его медийный образ — те круги по воде,
которые пошли не ранее, чем было возбуждено уголовное дело по тяжкой статье.
Говоря о последствиях этой акции, теперь уже можно совершенно забыть о том, что
ею хотели выразить ее авторы. У авторов появились очень серьезные соавторы, и
дальнейшее шоу они продолжают разыгрывать ансамблем. Поэтому полемика между
Владимиром Голышевым и Александром Шведовым, посвященная аутентичному
религиозному посылу акции, представляется мне практически ненужной и даже,
может быть, выражаясь возвышенно, политически вредной.
Это я считал себя обязанным сделать
такое предупреждение. А теперь можно честно признаться, что
религиозный посыл акции интересует меня куда больше, чем ее политические
последствия, — хотя я прекрасно понимаю, что политические
последствия важнее. Поэтому мне тоже интереснее думать о теме, по которой
спорят Владимир Голышев и Александр Шведов, а не о всякой политике,
о которой я тут думаю по обязанности. Так что спасибо, что пригласили
высказаться.
Тема мне особенно близка потому, что с 2002
года меня обвиняют в создании особого учения — панк-православия, — а я с
удовольствием принимаю эти обвинения. Поэтому для меня главный вопрос —
соответствует ли панк-молебен идеалам панк-православия. Мой ответ — и да, и
нет, хотя больше да.
Сначала почему "нет". Тут все
просто. Я вижу за акцией девушек восприятие ХХС как настоящего
храма и В.М. Гундяева как настоящего патриарха. Только в этом
случае возможно такое искреннее возмущение тем, что он в кого-то не того
верует. Мнение девушек о том, что если бы этот патриарх верил в Бога, то было
бы "лучше", нужно все-таки понимать не в абстрактном, а в очень
конкретном смысле — что тогда бы он соответствовал своему титулу. Но титул,
подчеркнем это, девушками не оспаривается. Это из-за несоответствия титула и
его человеческого носителя они впали в такую скорбь и возопили ко Богородице,
пытаясь очистить то, по их мнению, "место свято", которое было
осквернено отправлением на нем культа путинского государства. Девушки и сами
потом писали, что авторы акции ходят молиться в храмы РПЦ МП.
Как легко можно понять, я с такой позицией
категорически не согласен. Я принадлежу к традиции Катакомбной церкви,
которая считала Московскую патриархию отпавшей от настоящей Церкви Христовой
вслед за ее основателем и первым советским патриархом Сергием (Страгородским).
В этой организации правящая бюрократия всегда обслуживает государственный
режим, независимо от степени его безбожности, и всегда предает собственную
паству ради собственных шкурных и стяжательских интересов. Я ничего другого от
ее патриархов не ожидаю. Для меня естественно, что государственный чиновник
высокого ранга верит в Путина. Но и то… мы же видели в декабре, что и он колебался
в вере. Если бы девочки-панки это заметили, то, может быть, они бы увидели,
насколько даже вера в Путина у него нетверда, и помолились бы об укреплении
патриаршей веры, пусть хотя бы и в Путина для начала... Но это я отвлекся.
Сказать-то я хотел, что настоящие
панк-православные должны понимать, что такое сергианство, и не относиться к
сергианской организации как к Церкви. Но, конечно, нельзя требовать всего
сразу. Панк-православие — это не догматическая система, а определенный стиль
отношения к духовной жизни. Он помогает сориентироваться и в догматике, но лишь
при совершении дополнительных усилий. Но даже если в догматике пока все
запутано, панк-православие как стиль может и присутствовать. По-моему, тут оно
так и есть.
Если встать на место верующего Московской
патриархии, который не готов признать отпавшей от Церкви всю ее церковную
организацию, то возникает ощущение, будто церковный корабль
захвачен пиратами. Надо что-то делать. Панк-православие — это
именно какие-то активные действия: не обязательно эпатажные, но очень
активные, в прямой противоположности девизу хиппи make love, not war.
Евангелие, надо сказать, нигде не учит любви к неправде, а зато учит войне с
неправдой. Например, Христос, завершая свой панегирик другому очень
конфликтному человеку, Иоанну Крестителю, говорит: "Царствие Небесное
берется штурмом, и штурмующие захватывают его", — это я дословно перевожу
на русский с греческого (от Матфея, 11, 12: ἡ βασιλεία τῶν οὐρανῶν βιάζεται καὶ
βιασταὶ ἁρπάζουσιν αὐτήν). Панк-православный должен что-то делать, и делать
что-то достаточно резкое. Например, уйти отшельничать (не в монастырь, а именно
почти в полное одиночество, и вне общения с иерархией; беру пример из жизни).
Или стать юродивым — то есть вступить на путь утрированного общения с миром,
которое внутренне оказывается разобщением с миром. Это две крайности, можно и
посредине что-то выбрать. Но, да — юродство выбирать можно. — Если чувствуешь
призвание, и это призвание от Бога: всегда есть риск ошибиться, но никогда не
бывает так, чтобы этого риска не было. Девочки выбрали именно его. Тут я на
стороне Голышева.
Голышев глубоко прав, когда пишет, что
девочки, как и вообще юродивые, сознательно провоцируют у своих
единоверцев (а не у кого-то еще: юродивые посылаются только к заснувшим
духовно единоверцам) те же самые реакции, которые заставили иудеев
распять Христа. Голышев подчеркивает, что он не сравнивает самих девочек с
Христом, но он сравнивает реакции на них со стороны православных с
реакциями иудеев на Христа. Именно так и есть. А сознательное провоцирование
таких реакций — в этом как раз и состоит подвиг юродства.
Аргумент оппонента Голышева о том, что
Церковь лишь постепенно и выборочно выносила одобрения поступкам
юродивых, не просто несостоятелен. (Так, признание хорошими только поступков,
упомянутых в богослужении в честь юродивого, но не всех тех, что перечислены в
житии, — это просто какой-то странный выверт; в действительности, само житие
является частью богослужения и принадлежностью культа, и в нем могут
описываться события, исторически недостоверные, но не могут — не одобряемые.)
Этот аргумент как раз иллюстрирует механизм юродства: Александр Шведов воспроизводит
логику тех, кого юродивые провоцируют и пытаются вразумить, — чтобы они от
такой логики перешли к вере в Бога.
Когда всемирный светильник и общепризнанный
основоположник подвига юродства святой Симеон Юродивый в VI веке опрокидывал
лотки торговцев, чтобы вызвать их гнев, или доходил до совсем уже непотребств
вроде публичной дефекации и посещения в голом виде женских бань, — каждый раз
для того, чтобы быть обруганным и избитым, — он не давал времени подождать
несколько десятков лет до вынесения церковного вердикта о своей деятельности
или хотя бы нескольких часов для вопрошания "священноначалия".
Напротив, он был готов обличить и само "священноначалие". Юродивые
существуют для того, чтобы православные учились отвечать сами за себя, и
немедленно. Они ставят тебя перед ситуацией, когда "как человек" ты
будешь делать одно, хотя, как христианин ты должен делать что-то совсем другое.
Но вот одумайся и начни быть христианином.
Голышев не сравнивает самих девушек со
Христом, а я не сравниваю самих девушек с Симеоном Юродивым. Хотя, конечно, я
им желаю достигнуть настоящей святости, будь то в подвиге юродства или как
угодно, потому что именно в этом смысл христианской жизни. Но, как говорит
апостол Павел, "и звезда от звезды разнствует во славе". К подвигу юродства
они приобщились. Православные — причем, из всех юрисдикций, включая мою
собственную, — разделились во мнениях об их акции, и из этого видно, что акция
удалась: православные спровоцировались. У кого-то пошла агрессия, у кого-то —
все же христианское отношение. Бюрократия Московской патриархии твердо держится
агрессии, но пусть это удивляет тех, кто мог от нее ожидать другого. Меня
расстраивает агрессия со стороны многих истинно-православных.
Подвиг юродства включает три фазы. Первая уже
позади — сама провокация. Вторая идет сейчас: поношение, побои, всякие
физические лишения и опасности. А третья должна быть всегда — и до первой
и второй фазы, и во время, и после: это молитва. Вот этого я и
желаю больше всего авторам панк-молебна, где бы они ни находились. Пусть они
держатся внутренней молитвы и помнят сказанные о ней слова Псалмопевца:
обышедше обыдоша мя, именем Господним противляхся им. Эти слова всегда
помогают. Проверено.
Последние публикации на сопряженные темы
Пришествий на страницу: 3193