Вера и неверие знаменитостей

04.04.2014 Юмор/Конституция и религии

Лев Гурский

Когда Швейк вошел в камеру, он обнаружил там общество из семи человек и стал расспрашивать новых соседей, за что их посадили. От троих он получил один ответ: "148". Четвертый, кудрявый брюнет во фраке, молча кивнул, присоединяясь. Пятый - господинчик с роскошными, в пол-лица, черными усами - сидел, обхватив голову руками, и ни на что не реагировал. Зато шестой из постояльцев камеры, блондин в белом помятом пиджаке поверх косоворотки, попросил у новичка сигарету и ответил пространно:

- За то самое, друг мой, за то же самое. Всего две буквы меня подвели. И Малинин Саша, звезда эстрады, не помог мне ничуть.

- Две буквы? -- удивился Швейк. - И при чем тут Малинин?

- Все дело в моей строчке, - закручинился блондин. - Певец, он, не будь дурак, как чувствовал! Вовремя переделал фразу по-своему: "Стыдно мне, что я в Бога не верил". Ну и все привыкли, думали, что и у меня так. А вчера, сразу после того, как приняли поправку в УК, один умник полез ко мне в собрание сочинений и увидел, что там наоборот: "Стыдно мне, что я в Бога ВЕРИЛ". Без "не". Разница две буковки. По нынешним временам это статья. Прицепились: все верят, а ты, значит, веры устыдился? Значит, по-твоему, вера -- что-то нехорошее? Бац - и припаяли оскорбление религиозных чувств. Стихи под запрет, меня на нары. И Эдуарда вон, с Сан Санычем, тоже за стихи замели. Одного за поэму "Двенадцать", другого за "Смерть пионерки"... Эй, братцы, не жмитесь, расскажите человеку, пусть он тоже послушает.

Сан Саныч - господин в длиннополом пальто - привстал, поклонился и прочел с печальной улыбкой:

"Что нынче невеселый,
Товарищ поп?
Помнишь, как бывало
Брюхом шел вперед,
И крестом сияло
Брюхо на народ?.."

"Не противься, Валенька,
Он тебя не съест:
Золоченый, маленький,
Твой крестильный крест", -

подхватил со своего места приземистый крепыш в черной кожаной куртке, оказавшийся Эдуардом. И, злобно хмыкнув, добавил:

- Вот и повязали нас обоих. Его - за слово "брюхо" и за неуставное слово "товарищ" вместо "батюшка" или "святой отец", а это теперь прямое оскорбление служителя религиозного культа. Кстати, и Александра Сергеевича, классика нашего (брюнет во фраке поклонился с болезненной улыбкой), взяли за то же самое - "Сказку о попе и работнике его Балде". Да еще отягчающее обстоятельство нашли, в выражении "поп - толоконный лоб".

- Толокно - это овсяная мука, - кротко заметил брюнет.

- Ага, мука, как же! Для них это кощунственный намек на ту дамочку из группы "Pussy Riot"... А меня, что обидно, вообще ведь ни за что сцапали, скажи, Серега? У меня в стихах ведь было это самое "не" в нужном месте. Но ни черта не помогло. Мне следователь говорит: вы, дескать, написали, что "маленький не съест". А большой крест, выходит, мог бы Валеньку и сожрать? Выходит, по-вашему, крест это - хищник? или зомби? или людоед? Ну и в камеру меня, чтоб я стихами не обижал святыни.

- А нам с Женей сразу два эпизода вменяют, - жизнерадостно подхватил щуплый очкарик, - и поругание православных чувств, и оскорбление католических. Папский нунций, пользуясь моментом, тоже накатал телегу в органы. В наших романах не только отец Федор безобразничает, но и два ксендза в неподобающем виде.

- И на меня тоже нунций настучал, - признался своим новым знакомым Швейк. - Донес, что я подменил фельдкурату Кацу Библию на "Декамерон" с целью разжигания антирелигиозных чувств.

- На самом деле вам повезло, коллега, - заметил тот, кого очкарик назвал Женей. - Католики - это очень перспективный вариант. Адвокаты уже бумагу составили, чтобы нас с Ильей как соавторов экстрадировали в Ватикан. И вы проситесь туда же, там статья мягче, могут и вообще условно дать или штраф. Говорят, адвокаты Пелевина таким же вот манером добились его перевода в Тибет, а там панчен-ламу можно даже действием оскорбить - штраф пятьсот юаней или максимум три дня общественных работ.

Усатый господин выпустил из рук свою голову и убито сказал:

- А мне все три года светит. За три слова по-немецки. Следователь сказал, что я такой матерый преступник, что тремя словами сумел оскорбить сразу все на свете религиозные конфессии.

- И как вам удалось такое? -- полюбопытствовал Швейк.

- Я написал: Gott ist tot. Бог умер. Следователь спрашивает: чем докажете? Если не приведете доказательства, то это клевета на высшее существо - что тоже подпадает под статью 148...

- А, по-моему, доказательство есть, и очень простое, - подумав, сказал щуплый Илья. - Раз Госдума все еще цела, не провалилась в тартарары и в нее, например, не попал метеорит, то, выходит, герр Фридрих действительно прав. Будь Он жив, он первым делом покарал бы не нас с вами, а тех депутатов, которые выдумали всю эту абсолютно невозможную сумасшедшую хрень.

Последние публикации на сопряженные темы